Во тьме просторного космоса, среди которого виднелись лишь мелкие точки далеких-далеких звезд, "плыл" небольшой корабль, словно экзотичный житель морских глубин в своей среде. Внутри него неподвижно, как железные статуи, стояли геты, синтетическим разумом подключенные к системе корабля. Передавая информацию меж собой, они собирали данные с внешних и внутренних сенсоров, полностью контролируя махину во время полета, будто та и не была транспортом, а их собственным гигантским телом.
Корабль гетов вошел в новую систему, преодолев расстояние от точки ретранслятора сквозь необитаемый космос. Огромная звезда появилась в поле зрения, но тусклая и слабая, не способная подарить окружающим ее небесным телам такое невероятное явление как "жизнь". Именно поэтому здесь в далекие годы ранее расположился объект интереса гетов - их собственная станция, разрушенная Создателями.
Хоть она и принадлежала исконно синтетикам, но сейчас выглядела куда более безжизненно, чем прежде. Разбитая, как скорлупа яйца, она дрейфовала поодаль от звезды, притянутая и ее гравитацией, и гравитацией планеты, плавающей в просторе системы совсем неподалеку. Руины, в которые превратился некогда стратегический объект синтетиков, теперь был полностью обесточен - никакой гравитации, никакого поля эффекта массы. Только темный мертвый металл, избитый холодом космоса. Станция была похожа на мертвое тело, жестоко разодранное на куски безжалостным зверем, и все что теперь ему оставалось - бесконечное время разлагаться на атомы, пока силы энтропии не унесут все в ничто.
Радары корабля гетов не зарегистрировали никаких признаков жизни в системе. Никаких признаков движения, поэтому судно не отступало от своего курса, направляясь быстрым ходом к дрейфующим руинам. Схемы станции были досконально известны гетам, поэтому спустя некоторое время маленькие лапки экзотичного вида корабля зацепились за некогда работающий стыковочный док. Двигатели погасли, как только фиксаторы сработали успешным образом, и гетская машина словно слилась с телом ее старшего павшего собрата.
Заранее подготовленные физические единицы гетов отсоединились от корпуса, медленно и плавно падая на металлическую структуру дока, как снежинки в безветренную зимнюю ночь. Активация прошла успешно, и команда гетов, состоящая из нескольких вооруженных солдат, взятых по настоянию кварианцев, и тройки инженеров, поднялись на ноги. Лотос был одним из последних.
Ни о какой гравитации речи быть и не могло, поэтому все что удерживало синтетиков на твердой поверхности - это магнитные подошвы. Гетам не требовалось вербальное общение наподобие органиков, поэтому все переговоры осуществлялись посредством передачи информации через общую сеть - все что они видят, слышат, как на старый манер во время "правления" Старых Машин, где не было никакого "я", а только один синтетический разум с миллионами конечностей и глаз в виде платформ. Этот способ коммуникации все еще был наиболее эффективным, хотя каждая платформа отныне обладала своим собственным спектром навыков и тактик.
Геты ступили по коридору из стыковочного дока к лабиринтам станции, извивающихся как кровеносные сосуды по телу. Однако эти коридоры совершенно не были пригодны для органиков: никакого толкового пространства, никаких удобств, никаких окон с панорамами космоса. Только темный холодный металл, окружающий со всех сторон. Прежде гетам не было острой надобности перемещаться по станции физически - они блуждали только по ее информационному пространству, пока физические платформы находились в состоянии полусна у точек подключения.

Сканеры гетов показывали редкие локальные источники энергии, не подключенные к центральному ядру станции. Это привлекало внимание синтетиков, отчего они периодически разбредались по углам для исследований и сбора ресурсов, погружая их в маленькую "вагонетку", плывущую над полом на грави-движках. Все уйдет на переработку сырья для пополнения ресурсов на Раннохе.
Но тут же все геты разом получили сигнал тревоги. Корабль, пристыкованный к станции, докладывал о показаниях систем обнаружения: в звездную систему вошло неизвестное судно, быстрым ходом направляющееся к станции. Доклад также показывал о вооружении судна - его мощь превышала возможности разведывательного корабля синтетиков в защите. Предварительный анализ дал результат: возможные мародеры, о которых предупреждали кварианцы. Представители беззакония - не редкость в Термиусе, скорее обыкновенные жители.
Лотос мигом отдал инструкции главному пилоту, подключенному ко всем системам судна, выйти на связь с неизвестным кораблем в целях мирного соглашения о ненападении. Как наивно. Впрочем, это было в стиле гетов, что после "пробуждения" личностей внутри себя по разуму во многом не отличались от детей - наивных и доверчивых.
Но не успел пилот выполнять хоть одну команду, как поступил сигнал о готовности орудий неприятеля. Те долго не ждали - без каких-либо вербальных предупреждений открыли огонь. Шлейф снарядов рассек тьму открытого космоса, и словно стрелы древнего вооружения каменного века вонзились в плоть разведывательного корабля. Щиты на обшивке выдержали один залп, но неприятель не стал дожидаться лишней секунды - открыл огонь вновь.
Все геты замерли в ожидании. Лотос сиюминутно отдал указание пилоту покинуть судно, отключившись от его систем. Это был моментальный консенсус - никто не стал спорить. Пилот хотел жить. Его физическая платформа ринулась через люк и оказавшись в безгравитационном пространстве медленно спланировала к платформе доков, используя сильные магниты для сцепления. Лишь спустя короткое мгновение очередной залп разорвал обшивку корабля. Пилот не стал оборачиваться, убегая в коридор дока, даже не наблюдая за тем, как судно срывается со своих заурядных "ножек", вцепившихся прежде в корпус станции. Разорванное тело махины отбросило ударом в космос, и по траектории, движимое в том числе силой притяжения, направилось прямиком к звезде, где его ждала лишь одна участь.
Потеряв всякую связь с системам корабля, синтетики оказались слепы для окружающего космоса. Они более не могли наблюдать за действиями и перемещением вражеского судна и оказались заперты в металлических стенах собственной разрушенной станции, откуда более нет возможности сбежать. Единственный способ, который оставался - это наладить связь на дальние расстояния. Учитывая, что скорость обмена пакетами данных у гетов была равна скорости света, то дело займет не много времени. Но было ли у них этого "не много" времени сейчас? Учитывая типичный архетип поведения мародеров, после агрессивной атаки корабля они должны высадиться на станции и прибрать к рукам все, что оставалось. Если даже себе подобных органиков мародеры не жалели, то у гетов и шанса выйти из ситуации "живыми" не было.
Синтетики собрались для выдвижения консенсуса. Слова адмирала подтвердились: пираты Терминус оказались ощутимой угрозой. Один из гетов подтвердил раннее предположение принять на борт Прайма, от чего отказались в силу своей недальновидности. Общность получила уведомление об атаке, совершенной на разведывательное судно - пакет данных о вооружении врага, типе корабля, был отправлен. Другой информации синтетики более получить не могли. Геты оказались отрезаны от остального мира. Консенсус был выдвинут: запрос поддержки. Все, что оставалось жертвам нападения - это продержаться достаточное количество времени, пока боевые судна с десантным взводом не прибудет к месту назначения.
Геты-солдаты привели в готовность боевые алгоритмы, запуская протоколы ведения боя. Внутренние интерфейсы подключились к системе вооружения, и гетские винтовки стали частью их конечностей, издав тихий механический звук готовности. Лотос повременил с этим - его пистолет-пулемет пока предпочел покоиться на поясном магните. Боевые программы Лотоса были, мягко говоря, неисправны, в силу отсутствия актуального обновления. Код боевого алгоритма был стар, еще со времен войны с органиками, где директива была одна: ликвидация агрессивной формы жизни. Когда он был так называемым "Еретиком", сменившим сторону. Удивительное преображение из убийцы во врача закончилось тем, что программы платформы были заархивированы "до лучших времен", не применяемые в деле.
Чтобы выиграть себе какое-то время, геты двинулись по узким и темным коридорам дальше к центру станции, где смогут занять более выгодную позицию и успеть подготовиться, если пираты будут высаживать десант и просачиваться через все ходы станции, как зараза по жилам больного тела.
Вокруг стояла сплошная темень и тишина. Лишь там, где корпус был разорван на куски, сочился свет звезды, как сияние светила сквозь темные тучи неба. Но геты были лишены изъянов зрения органиков - несколько режимов обзора, плюс встроенная подсветка в визор, делали свое дело, а магнитная подошва в слабом гравитационном поле позволяла твердо держаться на ногах. Как в былые времена, синтетики поддерживали постоянный обмен данными между собой делились информациях сенсорных систем, параллельно "общаясь" меж друг другом о сложившейся ситуации и способах её пережить.

Отредактировано Lotos (2022-02-02 07:34:06)

Ступать следовало крайне осторожно. Конструкция станции была значительно повреждена, отчего даже пол под ногами едва держался на крепежах, а любые металлические мостики и вовсе не внушали никакого доверия: только ступи, как те оторвутся и пустят в невесомость. На особо хрупких частях поверхностей, где удары взрывов прошлись наиболее тяжело, пол протяжно и болезненно скрипел, вызывая напряжение в системах гетов.
Импульсные винтовки гетов мотались из стороны в сторону в их синтетических руках, но каждый из них видел то, что видели другие; всеобщий анализ помогал группироваться и работать коллективно, от чего внезапный удар в одного повлечёт за собой реакцию у остальных. Но синтетики всё ещё были крайне уязвимы к электро-магнитным ударам. Вспышка ЭМИ для гета всё равно что поджечь нервную систему органика - авось да выживет, но это не точно.
Гетам не требовалось слишком точно прицеливаться - боевые интерфейсы внутренних систем сами делали своё дело, фиксируя цели, дело оставалось лишь за подачей приказа поставить руки в нужное положение, чтобы дуло плазменной винтовки было намечено точно в цель. И в отличие от органиков, машина ошибалась куда реже.
Геты двигались плотной шеренгой. Два солдата открывали её, и два солдата закрывали. Посреди шли инженеры, пробивая сканером омни-инструмента окружение на наличие сигналов как электро-магнитных, так и наличия органических форм. Вряд ли любой из них мог бы вспомнить, когда последний раз вот так перемещался по станции. Обычно всё происходило иначе: все платформы стоят как статуи, пока их информационные алгоритмы как щупальца вплетались в нежную изнанку станции.
Через несколько минут быстрого шага они упёрлись в тупик. Проход коридора была заблокирован развалинами: толстые куски металла наваливались друг на друга, расплавленные огнём и плазмой, в следствии чего будто превратились в страшное и бесформенное изваяние безумного скульптора. Ни одной щели не было видно, нигде не пролезть, даже при способностях гетов складываться и извиваться в три погибели, вращая шарнирами в самых неестественных положениях.
Геты переглянулись, обмениваясь данными и предположениями решения проблемы. Инженеры предлагали использовать омни-инструмент, чтобы расплавить нагромождение, но у этого был один минус: слишком долго. Солдаты предлагали вернуться обратно и пойти другим путём по коридорам схемы станции, пользуясь ей как картой. Однако и в этом кроилась очевидная опасность: идти обратным путём значит возможность наткнуться на противника. А геты предпочитали избежать бой, действия лишь в целях самообороны, а не преднамеренного нападения.
Им потребовалось с десяток секунд, чтобы обработать все предположения и принять одно решение. Придётся возвращаться к ближайшей развилке, где единственным путём до центрального неактивного ядра стал самый длинный путь, на котором появляются все шансы встретиться с абордажной командой лицом к лицу.
Один из инженеров снял с магнитной подвески сложенную автоматическую турель, являющую собой маленьких размеров коробочку с торчащим из неё дулом, но даже она способна выдавать десятки выстрелов в секунду крошечными крупицами сжатой плазмы, нацеленной на быстрое истощение щита противника. Гет был готов привести её в действие краткой командой на инструменте, ведь кроме плазменного пистолета-пулемёта  при нём никакого оружия и не было, что делало его слабой боевой единицей. Впрочем, Лотос от него отличался слабо: при нём не было никакой турели.
Геты обоюдно приняли решение открывать огонь только в том случае, если на них будет совершено нападение. Что, по их собственным подсчётам, составляло слишком высокий шанс. Они не слишком хорошо понимали поведение органиков - скорее на базовом энциклопедическом уровне, чем интуитивном, но по их анализу мародёры - не те, кто сначала говорит, а потом достаёт пушки. Скорее наоборот.
Возвращаясь обратно, геты уже проиграли во времени, которое до сих пор было на их стороне. Даже сущие секунды разрыва играли важную роль в установление обороны, когда враг их настигнет. А теперь секунды проиграны, и вполне возможно, что мародёры дышут прямо в затылок гетам, следуя за ними по пятам и выжидания нужного момента для атаки. Однако радары, за которыми следили синтетики, всё ещё молчали. Но обученные солдаты имели в арсенали информацию, что пустота в поле зрения - это ещё не показатель фактического отсутствия противника, учитывая современные технологии тактической маскировки, способные обманывать не только зрение, но и оборудование.
Однако было и другое. Единственная вещь, которую тактическая маскировка не скрывала. Её скрывало лишь мастерство пользователя. Звук. Вокруг было масса голых металлических стен, и хоть слабая гравитация с частичным вакуумом приглушало всё вокруг, но топанье по металлическому полу группы тяжело оборудованных органиков в кромешной тишине не услышит разве что напрочь глухой. И геты не были глухими, их аудиосенсоры могли превосходить органические приспособления слуха в разы.
Батарианцы слышали гетов. Геты услышали батарианцев. Но вторые могли видеть первых, когда как первые - лишь идентифицировали сторону источника звуковых колебаний. Шум был откуда-то позади группы синтетиков. Без лишних колебаний геты перешли на бег, выдавая своё местоположением шумом стука металлических ног о металлический пол ещё сильнее. Началась игра в догонялки по тёмному узкому лабиринту.

Конечности гетов отбивали трель по металлическому полу, пока они бежали по длинному коридору. Они понимали, что оказались обнаружены - враг не отставал, стремясь догнать синтетиков как минимум до линии прямого огня. Геты также осознавали, что столь тесное пространство будет большой помехой для открытого боя, тем более когда вокруг лишь голые поверхности - ни одного объекта, похожего на укрытие. Словно толстые крысы в вентиляционной шахте, едва ли не топчущие друг друга, чтобы выбраться из тесноты.
Вряд ли геты осознавали, чтобы бегут прямо в лапы альтернативной группы мародёров. Они скорее придерживались схеме станции, чтобы выбраться на открытую площадь центрального ядра.
Позади гетов были зафиксированы термические вспышки. Спустя лишь малое мгновение они подтвердились оповещением гета, закрывавшего шеренгу позади, о нанесённых повреждениях щиту. Мародёры открыли огонь первыми - впрочем, от них иного и не ожидалось. Инженер принял отчаянную тактику: бросить турель, активируя её на ходу и оставляя там, где она поднялась в воздух на антиграве. Она могла выиграть несколько секунд для гетов, заставив батарианцев опешить от прямого "пулемётного" огня. Однако план инженера провалился: дисплей управления турелью зафонил помехами, и связь с портативным орудием потерялась. Он смог опознать перехват управления - среди группы противника были взломщики, что для гетов сильно усложняло положение, ведь как и ту турель их также можно деактивировать электроникой, в отличие от полноценного взлома - тут только кварианец знает точные манипуляции.
Турель осталась позади, но успела развернуться на сто восемьдесят градусов и произвести залп плазмы по щитам гетов, пока те не свернули за угол, пропадая из поля видимости. В то же время гетский инженер издал протяжную болезненную трель - вся группа синтетиков получила тревогу о потере. Инженер рухнул на металлический пол, и стоило другим обратить на него внимание, как замечали огромную дыру в его корпусе. Выстрел из дробовика батарианки не оставил синтетику шансов - слабые щиты, не предназначенные для близкой дистанции, да и вообще не предназначенные для боевых действий, не выдержали взрывного удара впритык, и крупный калибр разорвал внутренние механизмы мобильной платформы, важные для его функционирования.
Лотос увидел, как выглядела смерть гета. Архивы данных инженера отправятся на кластерный сервер гетов, но вот личность его никогда не будет восстановлена. Опыт, который набрал только он сам, его "характер", только что исчез одним выстрелом дробовика впритык. И теперь металлическое тело лежало на полу, не двигаясь. Лотос получил новый анализ, в котором утверждалось, что у них нет шансов выбраться живыми из перестрелки. Гетов и без того очень мало, катастрофически мало, чтобы отдавать их жизни так глупо и напрасно - из-за чужой жадности и жестокости. Даже одна потерянная единица стоила слишком дорого - и её никак не восстановить, ведь геты никаким образом не размножались. Их было столько, сколько было.
Белый гет-медик бросился к своим,  руками опуская их направленное на врага оружие. Он призывал сородичей прекратить огонь. Они погибнут здесь все, а подкрепление прибудет совсем не скоро. Гетскому флоту придётся пересечь открытый космос, перемещаясь от системы с ретранслятором в ту, где сейчас застряли жертвы облавы. За это время разведывательная группа погибнет трижды, а пираты успеют скрыться.
Лотос вышел вперёд, поднимая руки над головой. Он был безоружен.
- Мы сдаёмся! - кричал синтезированный голос, - Я безоружен. Предлагаю проведение мирных переговоров.

Действие вызвало свой эффект, и в открытом канале прозвучали слова прекращения огня. Геты замерли, опустив оружие. Они послушали Лотоса, приняв его точку зрения: нейтрализация конфликта во избежание новых потерь. Геты не обладали эмоциями, чтобы оплакивать павшего товарища, и не стерегли мысль о будущей мести, но они явно было недовольны тем, что полезная функциональная единица была уничтожена. У него ведь даже имя было, а теперь все что от него осталось - раскроенная платформа и массив данных, сохранившийся в кластере Ранноха.
Если в нем не сгорели все оставшиеся микросхемы, то они ещё могут пойти на производство новой платформы.
Дальше произошла минута тишины. Общий канал заглох, солдаты пиратов словно вели между собой переговоры, решая дальнейшую судьбу синтетиков.
- Мое имя Лотос, номер: L-0-T-0-5, носитель мобильной платформы инженерного назначения. Ассистент лабораторного корпуса иммунологии, сотрудник медицинского учреждения. - представился белый гет, все ещё удерживая руки над головой, - Мы - разведывательный отряд, направленный на разрушенную станцию в целях сбора сырья на производство. Адмиралтейство Ранноха не направляло нас за войной. Мы преследуем мирные цели, но открытый огонь по кораблю вынудил действовать с осторожностью.
Синтетик издал невнятную трель звуков, обернувшись краем окуляра к своим. Те приняли указ и передали оружие батарианцам, возвращаясь на свои позиции вокруг металлического тела мертвого инженера.
- Необходимо изъять персональный блок памяти и передать его Создателям, - проинформировал Лотос, как только один из гетов склонился над павшим и начал ковыряться в его "внутренностях".
Корабль гетов направлялся к станции обратно, но в этот раз служил в роли снаряда, готового ворваться в плоть станции как пуля в тело. Возможно, снаружи это казалось медленным, то в космическом пространстве даже внешне иллюзорная малая скорость могла пробить брешь в толстой обшивке при столкновении.
- Судно лишено топливного отсека, были зарегистрированы утечки. Двигатели уничтожены, - говорил гет, цитируя анализ повреждения корабля, при этом двигая пластинами вокруг центрального окуляра головной области, - Удаленный перехват управления не даст возможности сменить траекторию полета. Столкновение со станцией неизбежно, если не сбить судно повторным залпом ракетных орудий. Внимание: шанс пробития внешней обшивки станции при столкновении составляет 69.4444%, что повлечет за собой дополнительно разрушение конструкции. Повреждённый реактор взорвется при столкновении. Рекомендуется изоляция или эвакуация.
Остальные геты внимательно задержали свои взгляды на батарианцах. Сейчас именно от них зависела судьба синтетиков, и какое бы те решение не приняли, гетам придется подчиниться.